Неточные совпадения
Я, кажется, чувствовал, что «один в лесу» — это, в
сущности, страшно, но, как заколдованный, не мог ни двинуться, ни произнести звука и только слушал то тихий свист, то звон, то смутный говор и вздохи леса, сливавшиеся в протяжную, глубокую, нескончаемую и осмысленную гармонию, в которой улавливались одновременно и общий гул, и
отдельные голоса живых гигантов, и колыхания, и тихие поскрипывания красных стволов…
Для него, в
сущности, человека, как
отдельной личности, не существует, он образуется обществом.
— Я никогда и не говорил об
отдельных представителях церкви. Я о римском католичестве в его
сущности говорил, я о Риме говорю. Разве может церковь совершенно исчезнуть? Я никогда этого не говорил!
Это было, в
сущности, противоестественное зрелище: вообразите себе человеческий палец, отрезанный от целого, от руки —
отдельный человеческий палец, сутуло согнувшись, припрыгивая бежит по стеклянному тротуару.
— Хоть наперед должен вас предуведомить, — продолжал губернатор, — что управлять здешней губернией и быть на посту губернатора очень нелегкая вещь: в
сущности все мы здесь сидим как
отдельные герцогства.
На этом признании необходимости и потому неизменности существующего порядка зиждется и то всегда всеми участниками государственных насилий приводимое в свое оправдание рассуждение о том, что так как существующий порядок неизменен, то отказ
отдельного лица от исполнения возлагаемых на него обязанностей не изменит
сущности дела, а может сделать только то, что на месте отказавшегося будет другой человек, который может исполнить дело хуже, т. е. еще жесточе, еще вреднее для тех людей, над которыми производится насилие.
Если б фабричные составляли особое сословие, совершенно
отдельное от других сословий простонародья, — дело иное; но ткач, в
сущности, все тот же хлебопашественный крестьянин.
Определяя прекрасное как полное проявление идеи в
отдельном существе, мы необходимо придем к выводу: «прекрасное в действительности только призрак, влагаемый в нее нашею фантазиею»; из этого будет следовать, что «собственно говоря, прекрасное создается нашею фантазиею, а в действительности (или, [по Гегелю]: в природе) истинно прекрасного нет»; из того, что в природе нет истинно прекрасного, будет следовать, что «искусство имеет своим источником стремление человека восполнить недостатки прекрасного в объективной действительности» и что «прекрасное, создаваемое искусством, выше прекрасного в объективной действительности», — все эти мысли составляют
сущность [гегелевской эстетики и являются в ней] не случайно, а по строгому логическому развитию основного понятия о прекрасном.
Что же такое в
сущности прекрасное, если нельзя определить его как «единство идеи и образа» или как «полное проявление идеи в
отдельном предмете»?
Божество по благодати открывается человеку в меру способности
отдельного духа, но сама «пресущественная беспредельность лежит выше
сущности (трансцендентна ей); выше умов превышающее ум единство; недоступно всякому рассуждению единое, превосходящее рассуждение; неизреченное для всякого слова благо превыше слова; единство, единящее всякое единство, и пресущественная
сущность, и ум, недоступный уму, и слово неизрекаемое, бессловность, безразумность и безымянность, не соответствующая ничему из сущего; виновное в бытии всего, само не будучи сущим, как трансцендентное всякой
сущности» (ib.).
Эти запредельные
сущности вещей определялись, как числа у пифагорейцев, как имена в различных мистических учениях, как идеи у Платона, как творческие формы (энтелехии) у Аристотеля, как буквы еврейского алфавита в Каббале [В первой книге Каббалы («Сефер Иецира» — «Книге творения») утверждается, что все мироздание зиждется на 10 цифрах и на 22 буквах еврейского алфавита; это учение развивается также в книге Зогар (см. прим. 79 к Отделу первому).] [Ср. учение о сотворении мира и об участии в нем
отдельных букв, о небесном и земном алфавите в книге Зогар: Sepher ha Sohar, trad, de Jean de Pauly, tome I, 2 а (и далее).
Однако все
отдельные верования, относящиеся и к области имманентного, здешнего мира, проистекают из центрального содержания веры, являются его
отдельными приложениями и разветвлениями; а главным, в
сущности единственным предметом веры, остается одно: ЕСИ.
К первой относятся клубы, принадлежащие
отдельным обществам с политическими или художественными оттенками, а ко второй, принадлежащие частной антрепризе, то есть в
сущности это игорные дома, так называемые на парижском жаргоне «tripots», хотя и носящие громкие названия вроде: «Cerle de la press», «Cerle des artsliberaux», «Cerle Franco-American», «Nue club» и другие.
Никак нельзя судить о степени вреда той или другой секты по
отдельным, частным случаям проявления фанатизма, для этого необходимо добросовестное исследование духа и
сущности каждой секты.
Число дел о раскольниках в эту эпоху значительно увеличилось, но почти все эти дела, наполняющие теперь заповедные архивы, касаются
отдельных личностей и мелочных большею частью случаев, а не
сущности раскола и не движений, бывших в раскольничьих общинах.